Без рубрики
Нет комментариев
Сегодня годовщина со дня трагедии «Невского экспресса». Однако спустя год некоторые пострадавшие в той катастрофе не верят в то, что это был теракт. И благодарят за помощь не государство, а бабушку, отдавшую раненым свои валенки.
Муж Марины Алексей ехал в том самом последнем, самом страшном вагоне. Ему повезло: он «отделался» сотрясением мозга, ушибами и рваными ранами, хотя его нашли под грудой вывороченных с корнями кресел. Так случилось, что у Марины (по ее просьбе мы изменили имена и не указываем их фамилии — Ред.) в этом поезде ехал не только муж, но и троюродный брат — правда, в другом вагоне. А дядя Марины оказался в «Невском экспрессе», подорванном около Малой Вишеры в 2007 году.
«Так что этот поезд для нас — некий роковой знак. Но это не означает, что мы теперь как-то по-особому относимся к поездам и к поездкам. Просто сделали определенные выводы», — сказала Марина.
…Она ждала второго ребенка, старший был совсем маленький. Готовилась к возвращению мужа из командировки в столицу, но поезд опаздывал… Ночью ей позвонил муж. Сказал, что что-то случилось, причем случилось что-то очень страшное, кругом трупы, но он жив.
«Я старалась ему больше не звонить, чтобы не сажать его телефон, а тем временем мы начали названивать по всем телефонам оперативных служб. Ни в МЧС, ни в скорой помощи — нигде никто ничего не знал, — рассказывает Марина. — Я позвонила брату: я знала, что он едет в том же поезде, но в другом вагоне. Брат сказал, что поезд остановился, что-то произошло, но им говорят только о какой-то технической неисправности. Ни взрыва, ни огня — никто ничего такого не видел. Я понимаю: это, видимо, делалось для того, чтобы не поднимать паники, но совсем без информации тоже нельзя».
Марина и ее большая петербургская семья говорят, что не верят в версию теракта. И что сообщение об уничтожении террористов для них не принесло ни облегчения, ни радости, ни чувства, что они отомщены.
«Спустя полгода после катастрофы мне позвонила жена … Вернее, вдова парня, который сидел в кресле рядом с Алешей и погиб… Она разговаривала со многими пассажирами того вагона, и все говорят, что речь может идти об аварии, но не о подрыве. Многие из тех, кто ехал тогда в двух последних вагонах, стали некоей семьей. И они все не верят в теракт. Мы — не специалисты, но мы верим своим родным. А они говорят, что была страшная авария, но не теракт. И я в него не верю. Просто потому, что не верю государству. Им надо придумать было какую-то версию — и они ее придумали», — рассказывает Марина.
Зато все пассажиры и их родственники верят в людей. Дома у Марины хранятся валенки,
248a
которые отдала босому Алексею местная старушка: от удара у него слетели ботинки, и он в шоковом состоянии ходил по кровавому снегу босой. Со всех окрестных сел прибегали и приезжали люди, каждый помогал, чем мог.
«Люди — наши люди — меня поразили… Мы не знали ничего: подойдет ли резервный поезд, приедут ли «скорые», будут ли вертолеты МЧС, — рассказывает женщина. — В дорогу за считанные минуты собрались друзья Алеши… В итоге все оказалось организовано очень хорошо. Хорошо сработала скорая помощь, спасатели потом появились. Но вот первые минуты, первый час, отсутствие информации, молчание всех телеканалов — это все ужасно… Только информагентства начали потом что-то сообщать, стало уже не так страшно».
«Большое» государство — то есть те, кто наверху и кто все контролирует — они в итоге отчитались и отрапортовали, что все сделано. Нам, действительно, все выплатили и даже раз десять перезванивали, переспрашивали, все ли мы получили… Но вот как получали — тоже все не по-людски…» — переживает Марина.
Она рассказывает, что пока муж лежал в больнице, а она с маленьким ребенком на руках и еще одним — в животе — металась между домом и больницей, ей постоянно звонили из органов соцзащиты и очень возмущались, что они до сих пор не принесли необходимые бумаги для оформления каких-то выплат. Причем придти необходимо было в конкретный день и в конкретное время — если опоздаешь, то прием уже закончился. Если придешь раньше — то нужного человека не было не месте. То есть конкретно в 12:30 и ни минутой позже. Но рано или поздно они победили и это. Выплачено было, действительно, все: до последней копейки, и даже за нахождение в платной палате больницы.
«Отмечать этот день мы никак не собираемся, — рассказывает Марина. — Наоборот: Алеша специально уехал из города с друзьями отдохнуть на несколько дней, чтобы не вспоминать все это. Но я об этом помню».
… Накануне годовщины в «Росбалте» состоялась пресс-конференция, на которой руководители по безопасности РЖД отчитались о том, какие меры приняты для защиты пассажиров.
По словам заместителя начальника РЖД Сергея Петрова, на магистрали Москва — Санкт-Петербург оборудованы техническими средствами охраны 30 объектов, из них 8 вокзалов, 7 охраняемых мостов, 2 станции, 2 депо и 3 парка отстоя и формирования пассажирских поездов.
«На участках движения поездов устанавливаются видеокамеры и тепловизоры для контроля железнодорожного полотна, — сообщил Петров. — Обработка сигналов будет происходить в опорных пунктах охраны с последующей передачей в единый ситуационный центр. Планируется оснастить всю высокоскоростную магистраль 39 опорными пунктами охраны, 5 ситуационными центрами безопасности и, в конце концов, создать комплексную систему безопасности всей магистрали Санкт-Петербург — Москва. На эту программу ОЖД получит из федерального бюджета субсидию в размере 1 млрд рублей». Петров также отметил, что программа эта рассчитана на 2010-2013 годы.
Журналисты поинтересовались, а что конкретно делал крупнейший российский монополист — ОАО «РЖД» — с лета 2007 по ноября 2009 года, то есть в промежутках между катастрофами важнейших экспрессов двух столиц?
Вопрос руководству очень не понравился. Они привычно начали говорить об убытках, которые в последние несколько лет несет железная дорога; о нерентабельности перевозок; о том, что граждане сами должны быть бдительны и внимательны, ибо без их бдительности и внимательности никакие видеокамеры и дополнительные наряды милиции или частной охраны не способны справиться с террористической угрозой… На конкретные вопросы журналистов, какие именно уроки все-таки вынесла РЖД, ответ был по-военному четок.
Заместитель начальника Октябрьского регионального центра безопасности (подразделения ОАО «РЖД») Анатолий Казаков сказал, что не надо сеять панику — ее и так предостаточно. Представители РЖД рады, что государство наконец-то объединило усилия в борьбе за безопасность и спонсировало определенные разработки этого направления в РЖД. Однако прокомментировать конкретный миллиард сотрудники РЖД не захотели, сославшись на то, что провокаторы-журналисты ни черта не смыслят в технических тонкостях обеспечения безопасности одной из главных трасс страны.
… Корреспондент «Росбалта» рассказал Марине, что 29 ноября Октябрьская железная дорога организует для родственников погибших и пострадавших поездку к месту катастрофы. И поинтересовался, поедут ли они с мужем. Марина об этом не знала, но сказала, что даже если бы знала — не поехала.
«Воспоминания неприятны, а жертвы — ни за что. Неоправданные жертвы», — сказала она.